24 октября 2017 года в магазине «Православная книга» на Погодинской улице в Москве состоялась презентация шеститомного труда митрополита Волоколамского Илариона «Иисус Христос. Жизнь и учение». Ниже приводится полный текст выступления автора.

Я очень рад возможности посетить это место, которое связано для меня с воспоминаниями о владыке митрополите Питириме. Он долгое время возглавлял Издательский отдел Московского Патриархата, именно с ним связан переезд и Издательского отдела (ныне Издательского совета), и Издательства Московской Патриархии сюда, на Погодинскую улицу. В школьные годы я был иподиаконом владыки Питирима, а храм Воскресения Словущего в Брюсовом переулке, где он служил, был местом, где я делал первые шаги в качестве будущего служителя Церкви. Когда владыка Питирим решил поднять уровень литературной грамотности своих сотрудников, он пригласил мою маму, члена Союза писателей, профессионального писателя, чтобы она занималась с сотрудниками Издательского отдела (некоторые из них сегодня являются архиереями, а кто-то уже перешел в мир иной). Занятия проходили именно здесь.

История шеститомной серии, которую я сегодня представляю вашему вниманию, началась несколько лет назад на одном из заседаний Высшего Церковного Совета, на котором Святейший Патриарх Кирилл предложил создать корпус учебных пособий для духовных школ. Выполняя полученное поручение, рабочая группа во главе со мной изучила имеющийся учебный материал по каждому из предметов, и мы пришли к выводу, что практически ни по одной дисциплине из тех, что преподаются сегодня на бакалавриате духовных школ, у нас нет современных учебных пособий. И тогда мне было поручено начать формирование рабочих групп по подготовке учебных пособий по разным дисциплинам.

Сейчас в общей сложности у нас ведется подготовка около двадцати учебных пособий; четыре уже вышло, еще четыре на подходе. Идет большая работа над учебными пособиями по самым разным направлениям: это и Священное Писание Нового Завета, и Священное Писание Ветхого Завета, и Литургика, и Гомилетика, и Сравнительное богословие, и Пастырское богословие, и целый ряд других дисциплин. Когда перед нами встала задача подготовить учебник по Новому Завету, я проконсультировался с группой наших специалистов, которые предложили мне план учебника. Увидев этот план, я понял, что имеется в виду предоставить студентам духовных школ сведения об основных научных теориях, связанных со Священным Писанием Нового Завета, но в этом проекте не предполагалось изучение самого текста Евангелия. А для меня как священнослужителя именно евангельский текст имеет первостепенное значение, и я вижу весь смысл преподавания в духовной школе предмета «Новый Завет» в том, чтобы научить студента самостоятельно читать Священное Писание Нового Завета, разбираться в евангельском тексте, знать, какие существуют разночтения и разногласия между четырьмя евангелистами. Нужно, чтобы текст Священного Писания был не чем-то, с чем будущий священнослужитель сталкивается эпизодически или только в литургическом контексте, – необходимо, чтобы наши священнослужители очень хорошо знали текст Священного Писания.

Я принялся писать учебное пособие и скоро понял, что вот так, «с лёту», создать учебник мне не удастся. Поэтому я просто начал исследовать евангельский текст и писать к нему комментарии. Именно из этого родилась представляемая сегодня шеститомная серия «Иисус Христос. Жизнь и учение». Сейчас на основе этого издания создается учебник для духовных школ.

Приступая к написанию книги, я, прежде всего, решил поставить те вопросы, ответы на которые для нас, верующих людей, очевидны: например, существовал ли Иисус Христос в действительности или это литературный персонаж, кто такой Иисус Христос, был ли Он просто человеком или Богом. Очевидные для нас ответы на эти вопросы для многих других людей вовсе не очевидны.

Я вспоминаю время, когда евангельский текст в Советском Союзе был фактически под запретом: не было ни этого магазина, ни других магазинов, где можно было бы приобрести религиозную литературу, и очень многие тогда узнавали о Евангелии, об Иисусе Христе через книгу М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Книга начинается с того, что два литератора сидят на московском бульваре и рассуждают об Иисусе Христе. Один из них говорит, что ему заказали написать поэму о Христе, а другой заявляет, мол, ты должен там написать, что такого человека на самом деле не было, это всего лишь литературный персонаж, который создан на основе египетских мифов об Осирисе. Дальше этот литератор рассуждает о Филоне Александрийском и Иосифе Флавии, и автор книги «Мастер и Маргарита» обнаруживает совсем не поверхностные познания в антирелигиозной литературе, которая существовала и активно распространялась в его время.

Я и начинаю с этого вопроса: существовал ли Иисус? Что мы знаем о Нем? Какие у нас имеются свидетельства, каково качество этих свидетельств? Рассказываю о том, что такое Евангелие, и почему этот источник заслуживает доверия.

Затем в своей книге я говорю о том, что вся евангельская история имеет смысл только в том случае, если мы признаём: Иисус Христос был полноценным человеком со всеми присущими человеку свойствами, но одновременно Он был Богом. Это два ключа, при помощи которых «открывается» Евангелие. Если воспринимать Иисуса Христа просто как воплотившегося Бога и думать, что Он не был реальным человеком, как учили, например, во II веке еретики докеты, то мы упускаем то, о чем евангелисты говорят совершенно прямо и очень откровенно. Они показывают Иисуса Христа реальным земным человеком.

Например, в евангельском повествовании можно увидеть рассказ о том, как Он спал на корме лодки, и когда началась буря, ученики с трудом смогли разбудить своего Учителя. И некоторые древние толкователи говорили о том, что Иисус Христос спал для того, чтобы научить Своих учеников мужеству. Но я, исследуя евангельский текст, размышлял о том, чем Иисус занимался в тот самый день. В 14-й главе Евангелия от Матфея рассказывается, как в течение всего дня ко Христу приходили люди, как Он исцелял их, поучал – и все это продолжалось до позднего вечера. Потом, уже глубокой ночью, Спаситель с учениками переправляются на другой берег. Так что Он спал не из каких-то педагогических соображений, а потому что устал, ибо у Него был тяжелый день. И спал так крепко, что ученикам насилу удалось Его разбудить.

Если мы внимательно вчитаемся в евангельские строки, то без всяких дополнительных свидетельств увидим, что Иисус Христос был человеком, Который умел радоваться и плакать, Который уставал, хотел есть и пить, мог с гневом посмотреть на человека, а к кому-то проявить особенную любовь. Как Бог Воплотившийся Он любил всех людей, но как человек Он еще по-человечески любил тех людей, которые были Ему близки, были Его друзьями. Вспомним рассказ из Евангелия от Марка о том, как к Спасителю пришел богатый юноша, спросивший, что ему делать, чтобы наследовать жизнь вечную. В Евангелии указывается: услышав слова пришедшего о том, что от юности своей он хранил заповеди, Христос полюбил его (Мк. 10. 21). А в Евангелии от Иоанна говорится о Лазаре, которого любил Иисус и который был Его другом.

С другой стороны, мы видим на страницах Евангелия от Иоанна эпизоды, из которых становится понятно, что между Иисусом и Его противниками происходили очень горячие споры. В этих спорах Он иногда говорил очень резкие вещи. Например, когда спорившие с Ним говорили, мол, наш отец Авраам, Спаситель им отвечал: «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего» (Ин. 8. 44). Его обличения фарисеев в Евангелии от Матфея тоже были резкими и нелицеприятными.

Все четыре Евангелия раскрывают перед нами образ Иисуса Христа как реального живого человека. И это для нас очень важно, потому что когда мы рассматриваем евангельскую историю, понимая, что это был полноценный человек, способный страдать так же, как страдают люди, для нас открываются многие детали евангельской истории. Например, когда к Пилату приходят и докладывают о смерти Иисуса на Кресте, евангелист уточняет: «Пилат удивился, что Он уже умер, и, призвав сотника, спросил его, давно ли умер?» (Мф. 15. 44). У нас может создаться впечатление, что Господь Иисус Христос недолго провисел на Кресте потому что, может быть, Бог Отец к Нему так снизошел, и Он меньше страдал, чем люди, распятые рядом с Ним. Но давайте посмотрим на исторический контекст того, что происходило: из исторических источников мы можем узнать, как совершалась казнь через распятие, какое ей предшествовало бичевание. В завершающем шестом томе своей книги я рассказываю очень подробно об истязаниях, которые пришлось перенести Спасителю перед казнью. Осознав все это, мы поймем, почему Иисус Христос недолго провисел на Кресте. Он столь сильно был истощен тем, что предшествовало: и бессонной ночью, и изнурительными допросами, и жесточайшим бичеванием, которому Его подвергли, что мог умереть и до того, как взошел на Крест. Вспомним, что уже по пути на Голгофу Он не в состоянии был нести Свой крест.

Евангелие удивительным образом показывает нам этого Человека, Который одновременно был Богом. И в каждом Его действии, в каждом Его слове мы можем распознать и Человека, и Бога.

Было очень много попыток в течение истории раскрыть тайну Богочеловека Христа. Возникали ереси, которые умаляли ту или другую сторону Его Богочеловечества. Еретики-монофизиты говорили, будто в Иисусе Христе человеческое естество было поглощено Его Божественной природой. Были те, которые говорили, что у Него было человеческое тело, а душа и ум – Божественные, и тот Божественный Логос, о Котором говорит Иоанн в своем Евангелии, есть ум Христа, а тело у Него было человеческое. Но на это ответили Святые Отцы: «то, что не воспринято, то не исцелено». Если бы только тело у Иисуса было человеческое, то через вочеловечение не была бы обóжена душа человека, его ум.

Этих вопросов я касаюсь в книге, но не они составляют основное ее содержание. Главное в книге – евангельская история, то есть история земной жизни Иисуса Христа. Последовательно, шаг за шагом, я провожу читателя по страницам Евангелия. Причем, если та или иная история встречается не в одном, а в двух или более Евангелиях, то я всегда привожу сравнение и показываю, в чем разница между рассказами одного и другого евангелиста, пытаюсь объяснить эту разницу. Если между повествованиями евангелистов возникают противоречия, я пытаюсь их объяснить.

Конечно, в своей книге я ничего нового не изобретаю. Я основываюсь на толкованиях святых отцов, в особенности святителя Иоанна Златоуста, но также и на современной научной литературе, к которой подхожу критически, потому что в этой литературе есть кое-что полезное, но также имеется немало домыслов разного рода, которые не только не помогают нам понять евангельский текст, но, наоборот, крайне затрудняют чтение Евангелия. Достаточно сказать, что на протяжении более столетия – по крайней мере, с третьей четверти XIX века и вплоть до конца XX столетия – основные усилия ученых были направлены на то, чтобы деконструировать евангельский текст и выделить в нем то, что, с их точки зрения, представляет собой аутентичное зерно, отделив его от того, что, по мнению тех же авторов, представляет собой дальнейшие церковные напластования.

Вся эта гигантская работа, весь этот сизифов труд были направлен на то, чтобы показать, будто существовал некий исторический персонаж Иисус Христос, который что-то делал и говорил, но каждый из евангелистов приукрасил эту историю в собственных пастырских и миссионерских целях, вложив в уста Иисуса те или иные изречения.

Таким способом, например, изучались евангельские блаженства. Как мы знаем, в Евангелиях блаженства существуют в двух вариантах – в версиях Луки и Матфея. Причем у Луки написано, что Иисус Христос встал на равнине и начал произносить проповедь, и приводится достаточно короткая речь. А у Матфея Иисус взошел на гору, сел, вокруг него сели ученики и народ, и Он произнес достаточно длинную проповедь. В Евангелии от Луки приводятся всего четыре блаженства, и они короче, чем в Евангелии от Матфея. И вот ученые говорят, что четыре блаженства – это, видимо, то, что Иисус действительно произнес, а блаженства версии Матфея – то, как этот евангелист их развил, дополнил для большего пастырского и миссионерского эффекта.

Но если подходить с такими мерками к евангельскому тексту, то подрывается доверие к нему, потому что это значит, что евангелисты по своему разумению влагали в уста Иисуса то, что они считали нужным для своих прихожан. Мы не можем так подходить к тексту Евангелия. Тому, кто исходит в своих исследованиях из презумпции недоверия к евангельскому тексту, мне кажется, лучше вообще его не касаться, о нем не говорить и не писать. На мой взгляд, четыре евангелиста – это четыре достоверных свидетеля, каждый из которых рассказал либо то, что видел своими глазами, либо то, что услышал от «очевидцев и служителей Слова» (Лк. 1. 2). И ценность этих свидетельств заключается именно в том, что это свидетельства очевидцев.

В свое время в атеистической литературе, да и сейчас в так называемой научной критике много говорилось о разногласиях между евангелистами. Вот, допустим, у Матфея два бесноватых встречают Иисуса, а у Марка и Луки – один. В повествовании Марка и Луки о входе Господнем в Иерусалим Иисус садится на осленка, а в Евангелии от Матфея присутствуют осленок и ослица. И так далее. Если бы Церковь захотела создать единый канонический текст, в котором не было бы этих так называемых противоречий, она очень легко могла бы это сделать. Но почему-то она с самого начала не только не предпринимала таких действий, но и отвергла, например, известный «Диатессарон» Татиана, который был создан именно как попытка из четырех Евангелий слепить одно. Церковь отвергла это произведение, потому что считала важным сохранить четыре свидетельства в том виде, в каком они были с самого начала зафиксированы на бумаге, точнее, на папирусе. Она сохранила эти свидетельства, пронеся их через века, и представляет их нам сегодня как главный и единственный достоверный источник того, что мы узнаем об Иисусе Христе.

Вот почему евангельский текст для нас имеет абсолютную ценность. Вот почему для того, чтобы восстановить земную биографию Иисуса Христа, мы должны пользоваться именно этим источником, привлекая при необходимости дополнительный материал, который может нам помочь прояснить исторический контекст того, что происходило, пролить свет на некоторые обстоятельства евангельской истории. Однако этот материал не может нам дать каких-то дополнительных сведений о самой личности Иисуса Христа, Его земной жизни или Его учении.

В первом томе своей книги я также говорю о том, почему не следует использовать так называемые апокрифические евангелия в качестве дополнительного источника сведений об Иисусе Христе. Те четыре Евангелия, которые Церковью одобрены, являются достоверным источником, а апокрифы появлялись в позднейшее время и представляли собой, как правило, сектантскую (например, гностическую) переработку канонического текста.

В своем исследовании я решил идти не по хронологической последовательности событий, как они описываются в Евангелиях, а разделить весь евангельский материал на несколько крупных тематических блоков. Получилось шесть таких блоков, каждому из которых соответствует один том.

В первом томе я говорю о Евангелиях как источниках, а также о первых главах четырех Евангелий, то есть о рождении Иисуса Христа, о Его детстве, выходе на проповедь, о Его взаимоотношениях с Иоанном Крестителем, об искушении в пустыне, о том, как Спаситель призвал Своих первых учеников. В завершение этого тома я пытаюсь набросать психологический портрет Иисуса Христа, то есть обратить внимание на те человеческие черты Его личности, которые отражены в Евангелиях.

Вся вторая книга посвящена Нагорной проповеди Иисуса Христа, которая содержит квинтэссенцию Его нравственного учения. Через призму Нагорной проповеди я пытаюсь рассмотреть в целом нравственное учение Спасителя. В этой книге более, чем в других томах, привлекаются дополнительные источники – толкования Святых Отцов, а также произведения русских религиозных философов, помогающие нам осмыслить некоторые аспекты христианской этики, вызывающие наиболее горячие споры, например, учение Христа о непротивлении злу силой.

Третий том серии посвящен чудесам Спасителя, и здесь я говорю о том, что такое чудо, как люди относятся к чуду, какие чудеса зафиксированы в Ветхом Завете, какие чудеса совершал Иисус Христос, чем отличаются физические болезни от болезней духовных, а также о том, что такое беснование и чем оно отличается от психических болезней. Отдельно говорится о чудесах, связанных с природой. Конечно, речь также идет о трех воскрешениях, о которых рассказывается в Евангелиях. Особо в этом томе я рассматриваю чудо Преображения Господа Иисуса Христа.

Вся четвертая книга посвящена притчам Спасителя. Здесь я, прежде всего, ставлю вопрос о том, почему Иисус Христос избрал такой необычный способ донесения Своей вести до людей, и рассматриваю существующие на эту тему теории. А теорий, как минимум, две. Одна из них предполагает, что Он говорил притчами, дабы людям было легче понимать Его учение, другая же – что Он произносил притчи с целью затруднить понимание. В защиту и той, и другой теории есть веские аргументы.

Затем я обращаю внимание на то, что Иисус Христос был единственным в истории Учителем, Который столь последовательно применял жанр притчи. И надо сказать, что в христианской традиции никто после Него не дерзал обращаться к этому жанру. Посмотрите на все многообразие христианской литературы за прошедшие двадцать столетий, и вы практически не найдете попыток подражать Иисусу Христу в этом уникальном для Него способе донесения Своего учения до людей.

Я рассматриваю жанр притч, говорю, какие у него есть особенности, сравниваю его с поэзией, со сказкой, с басней. И затем последовательно рассматриваю одну за другой все притчи Иисуса Христа, которые сохранились в трех синоптических Евангелиях – от Матфея, от Марка и от Луки.

При этом я обращаю внимание не только на содержание каждой притчи в отдельности, но и на то, как Иисус Христос последовательно развивал Свое учение через притчи. Если обратиться к тем из них, которые Спаситель произносил на начальном этапе Своего служения (например, из 13-й главы Евангелия от Матфея, где приводятся семь притч подряд, причем четыре произнесены из лодки), мы увидим, что тональность этих притч очень светлая, в них используются позитивные образы: там говорится о сеятеле, который выходит и щедро разбрасывает семена; о рыбаках, которые вытащили сеть, полную рыб, и сортируют улов, сидя на берегу; о выросшем из горчичного зерна дереве, в тени которого укрывается множество птиц; о хозяйке, которая замесила муку, и у нее вскисло тесто. То есть мы видим, с одной стороны, бытовые образы, с другой стороны, все эти образы пронизаны позитивным, радостным чувством. Там же Спаситель говорит о купце, который нашел на поле жемчужину и «от радости» продал все, что имел, и купил это поле, чтобы приобрести вместе с полем и жемчужину.

Если мы посмотрим на притчи, которые Спаситель произносил по пути в Иерусалим, а это в основном притчи из Евангелия от Луки, то тональность в них начинает постепенно меняться.

Что же касается притч, произнесенных Христом в последние дни Его жизни, то именно там тональность становится наиболее сумрачной. В этих притчах звучат предупреждения о том, что каждый человек должен будет дать ответ перед Богом за то, что Бог ему вверил, о Страшном суде, о втором пришествии Спасителя.

Тональность притч меняется по мере того, как меняется тональность самой евангельской истории. Ведь эта история начинается очень радостно – с Благовещения, с рассказа о Рождестве Христовом: в этих рассказах доминирует тема радости, изумления от того, что в мир пришел Спаситель. Но по мере того, как земная история Иисуса Христа приближается к своей развязке, мы видим, как все больше и больше сгущаются тучи над Спасителем. Удивительным образом то, что мы читаем в притчах, развивается как бы параллельно тому, что мы читаем в истории земной жизни Господа и Спасителя Иисуса Христа.

Пятая книга серии посвящена тому материалу из Евангелия от Иоанна, который не имеет параллелей в других Евангелиях. Надо сказать, что действие в трех синоптических Евангелиях вплоть до того, как Иисус вошел в Иерусалим, разворачивается исключительно в Галилее. Единственный из трех, кто упоминает о посещении Самарии, – это Лука. Но только евангелист Иоанн рассказывает о том, что Иисус посещал Иерусалим на праздники, как это делали и другие иудеи Его времени; только в повествовании Иоанна рассказывается, что происходило в Иерусалиме, когда там появлялся Иисус; только Иоанн приводит длинную беседу Иисуса с самарянкой. Этому материалу, не имеющему параллелей в других Евангелиях, я посвятил пятый том.

Наконец, шестой том: он является главным в этой серии, потому что именно ради истории страстей Христовых, смерти и воскресения Спасителя написаны все четыре Евангелия. Каждое Евангелие по-своему подводит к этой истории, но именно в ней евангелисты видели сердцевину того, что последующие богословы назвали искупительным подвигом Господа Спасителя. В этой книге я говорю о том, почему история Иисуса Христа имеет такое значение для человечества.

Я начинал свою шеститомную серию с того, что сказал об одной простой вещи, о которой люди мало задумываются: что Иисус Христос был самым знаменитым человеком за всю историю. Назовите мне любого человека, о котором было бы написано и сказано больше, чем об Иисусе Христе, кого запечатлели бы на большем количестве живописных изображений. Чем же объясняется колоссальное влияние, которое Он оказал на человечество?

Если взять каждый элемент евангельской истории по отдельности, то мы можем увидеть много параллелей. Например, Спаситель говорил мудрые вещи, но ведь Он был не единственный, кто говорил мудро, – в разные века жили и замечательные философы, и богословы, и учители нравственности. Да и в пророческих книгах Ветхого Завета немало сказано пророками и от своего лица, и от лица Бога. Что же касается темы чудес и исцелений, то нужно отметить, что, наверное, ни один человек в истории не совершил столько чудес, но все-таки чудотворцы бывали и до Христа, и после Него. Иисус Христос воскресил трех человек, но, например, пророк Илия воскресил одного человека, а Елисей тоже воскресил одного. То есть сказать, что этот аспект деятельности Иисуса был беспрецедентным, мы не можем.

Иисус Христос был несправедливо осужден, но разве это единственный человек в истории, осужденный без вины? Он был распят на Кресте. А разве не были подвергнуты казни через распятие шесть тысяч участников восстания Спартака, так что эти кресты стояли один за другим на протяжении нескольких километров Аппиевой дороги? Но почему ни один из этих крестов не оказал хоть сколько-нибудь подобного влияния на историю человечества? Почему мы видим сейчас один крест с изображением одного распятого на нем Человека и в храмах, и в иконостасах, и в домах христиан, и на груди у священников? Почему каждый из нас носит нательный крест с изображением именно этого Человека? Значит, было что-то совершенно особенное в Его истории.

И тут я возвращаюсь к тому, с чего начал. Особенным было то, что Иисус Христос был воплотившимся Богом. И если кто-либо не признает этого, тогда вся евангельская история теряет для него свою уникальность, тогда это просто одна из многих человеческих историй. Так, например, у Льва Толстого, который потерял веру в Христа как Бога и Спасителя, Иисус становится в один ряд со другими учителями нравственности – Магометом, Буддой, Конфуцием.

Но для нас-то Иисус не стоит в этом ряду, и Он Сам никогда не ставил Себя в один ряд с какими-нибудь другими учителями нравственности. Он говорил о Себе (особенно мы это узнаём из Евангелия от Иоанна) как о единородном Сыне Божием, о Том, Кого Бог послал в этот мир и Кто является единым с Отцом. Христос сказал: «Я и Отец – одно» (Ин. 10. 30). Ни один ветхозаветный пророк никогда такого не говорил.

Для того, чтобы в полной мере понять и осознать весь смысл евангельской истории, мы должны верить в то, что Иисус Христос был Богом и Спасителем. Эта вера находит свое подтверждение в рассказе о воскресении Христа. Неслучайно апостол Павел писал ранним христианам: «Если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша» (1 Кор. 15. 14). Почему он так говорил? Потому что именно факт воскресения Христова подтверждает, что Иисус Христос был Богом. Если Христос не воскрес, это значит, что Он был обычным человеком. Неслучайно ведь Лев Толстой и в воскресение Христово не верил: если Иисус – обычный человек, Он не мог воскреснуть. Также и другие рационалисты того времени говорили, что чудес не мог Спаситель совершать, да и вообще чуда не бывает, потому что, по их словам, чудо означает нарушение Богом созданных законов, а если Бог нарушает эти законы, то либо законы плохие и что-то не в порядке в том, что Он создал, либо непонятно, зачем чудо происходит.

К евангельскому повествованию невозможно подходить с такими рациональными мерками. Евангелие невозможно уложить в «религию в пределах только разума», которую пытались создать рационалисты XIX – XX века. Такие же попытки предпринимают в наше время некоторые авторы, рассказывающие об Иисусе как об обычном человеке. На Западе существует довольно много такой литературы, а переводы таких авторов, как Доминик Кроссан, Маркус Борг и целого ряда других появляются и у нас, их книги стоят на полках светских книжных магазинов наряду с религиозной литературой. Люди, которые плохо разбираются в религиозной литературе, покупают эти книги, начинают читать и с изумлением «узнают», что, оказывается, наука-то давно уже доказала, что Иисус Христос не был Богом, что все чудеса Ему приписали, а на самом деле их не было, и воскресения из мертвых тоже не было.

Возвращаясь к тому, что явилось первоначальным посылом для написания этих книг, хотел бы сказать: очень важно, чтобы мы, православные христиане, и особенно священнослужители, хорошо знали евангельский текст. Он сам по себе содержит все необходимое, чтобы понять то, что понял апостол Фома, воскликнувший: «Господь мой и Бог мой!» (Ин. 20. 28), когда явился воскресший Иисус и показал ему раны на Своем теле. Это самый первый и самый короткий христианский Символ веры, в котором Иисус Христос исповедуется как Господь и Бог.

Именно ради того, чтобы мы осознали, что Иисус Христос – это Господь и Бог, было написано Евангелие от Иоанна и, в конечном итоге, все Евангелия. Для человека, который приходит к этому осознанию, не только раскрывается смысл всей евангельской истории, но и по-новому открывается смысл его собственной жизни.