Слово на Преображение Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа преподобного Иоанна Дамаскина. Перевод с греческого протоиерея Максима Козлова.
(1) Придите, восторжествуем, боголюбивое собрание! Придите, составим празднество вместе с любящими праздники [горними] Силами: ведь они явились сюда, дабы праздновать с нами. Придите, воскликнем устами, как в кимвалех доброгласных (Пс. 150:5). Придите, взыграем духом.
Ибо для кого праздник и торжество? Для кого радость и ликование? Для боящихся Господа, поклоняющихся Троице, чтущих со Отцом Сына и совечного Духа, для исповедующих и душой, и разумом, и устами единое Божество, нераздельно познаваемое в Трех Ипостасях, для ведающих и именующих Христа Сыном Божиим и Богом, единой Ипостасью, познаваемой в двух нераздельных и неслитных природах с присущими им природными свойствами. Для нас веселие и всякая праздничная радость. Для нас Христос установил праздники: ибо не подобает радоваться нечестивым (см. Ис 48:22). Отгоним облако всякой печали, помрачающей ум и не позволяющей ему возноситься ввысь. Презрим все земное, – не на земле наше отечество. Устремим ум к небу, откуда мы ожидаем и Спасителя Господа <…> Иисуса Христа (Флп 3:20).
(2) Сегодня света неприступного бездна. Сегодня беспредельный поток Божественного осияния озаряет Апостолов на Фаворской горе. Сегодня как Владыка Ветхого и Нового Завета познается Иисус Христос – и дело, и имя для меня дорогое, подлинно сладчайшее, вожделеннейшее и превосходящее всякое представление о сладости. Сегодня Моисей, глава Ветхого Завета, Божественный законоположник, предстает на горе Фаворе перед законодателем Христом как раб перед Владыкой и взирает на Его домостроительство, которое в древности образно и таинственно ему было явлено – ибо это, я бы сказал, обозначают слова: заднее Бога (см. Исх 33:23), – и ясно видит славу Божества, сам будучи скрыт в расселине камня (см. Исх 33:22), как говорит о том Писание. Камнем же является Христос, воплощенный Бог, Слово и Господь, как это определенно изъяснил нам Божественный Павел, сказавший: Камень же был Христос (1Кор 10:4), Который приотворил в Своей плоти как бы некую малейшую расселину и осиял присутствовавших светом обильнейшим и сильнейшим всякого зрения.
Сегодня первоверховный в Новом Завете, тот, кто яснейшим образом провозгласил Христа Сыном Божиим, сказав: Ты – Христос, Сын Бога Живаго (Мф 16:16), видит главу Ветхого Завета предстоящим перед Законодателем и того, и другого и громко восклицающим: Сей есть Сущий (см. Исх 3:14), о Котором я предвозвестил: Пророка <…> как меня, воздвигнет тебе Господь (Втор 18:15), – как меня, то есть как человека и начальника нового народа, но и превыше меня как Господствующего и надо мной, и над всей тварью, заключившего и со мной, и с тобой оба Завета – и Ветхий, и Новый. Сегодня девственнику Нового Завета девственник Завета Ветхого возвещает от Девы Девственника Господа.
Итак, придите, воспоем, послушные пророку Давиду, Богу нашему воспоем, воспоем Царю нашему, воспоем, ибо Бог – Царь всей земли, воспоем разумно (см. Пс 46:7–8). Воспоем радостными устами, воспоем осознающим разумом, ощущая вкус слов. Ведь гортань ощущает вкус пищи, а ум разбирает слова, – говорит премудрый (ср. Иов 12:11). Воспоем духом, испытующим все, даже и сами неизреченные глубины Божии (ср. 1Кор 2:10), видя в Свете Отчем, то есть в Духе, все просвещающем, Свет неприступный (см. 1Тим 6:16), Сына Божия. Ныне незримое сделалось видимым для очей человеческих: земное тело, блистающее Божественным сиянием, смертное тело, источающее славу Божества. Ибо и Слово стало плотию (Ин 1:14), и плоть Словом, не лишившись своей природы.
О, чудо, превосходящее всякий ум! Не снаружи слава присоединилась телу, но изнутри, от неизреченным образом соединенного с ним ипостасно Пребожественного Божества Бога Слова. Как несмешиваемое смешивается и остается неслиянным? Как несоединимое соединяется воедино и сохраняет присущие каждой природе свойства? Всё это результат ипостасного соединения, когда соединенные [природы] образуют Единую Ипостась, так что в нераздельном различии и неслитном соединении и единство Ипостаси сохраняется, и двойство природ соблюдается через непреложное воплощение Слова и через превышающее разумение неизменное обожение смертной плоти. Человеческое становится принадлежащим Богу, а Божественное принадлежащим человеку посредством взаимообмена, неслитного вхождения друг в друга и предельного ипостасного соединения; ибо Один и Тот же является сущим от века [Богом] и ставшим впоследствии [человеком].
(3)Сегодня уши человеческие слышат неслыханное: ведь Тот, Кто зрится человеком, свидетельствуется как Сын Божий – Единородный, Возлюбленный и Единосущный. Неложно это свидетельство, истинно это объявление: ибо его изрекает Сам Родивший Отец. Да предстанет Давид и заиграет на богозвучной лире Духа, да воспоет он ныне яснее и отчетливее те слова, которые он изрек в древности, провидя много ранее пророческими и чистыми очами будущее к нам во плоти пришествие Бога Слова: Фавор и Ермон о имени Твоем возрадуются (см. Пс 88:13).
И Ермон уже возрадовался, услышав именование сыновства, усвояемое от Отца Христу в то время, когда вышел к Иордану крестить, как некий посредник Ветхого и Нового Завета, Предтеча – это сокровенное сокровище пустыни, посланный возвестить миру о Свете, сияющем во тьме, Свете неприступном и не замечаемом слепотствующими [людьми]. Ермон возрадовался, когда стояла посреди Иордана вода отпущения, очищающая мир, а не очищаемая сама, когда Отец засвидетельствовал гласом, возгремевшим с небес, что Крещаемый есть Сын Его Возлюбленный, а Дух в виде голубя указал, к Кому относится именование (ср. Мф 3:13–17).
Ныне же радуется и веселится Фавор, гора Божественная и святая, ныне по праву ликует вершина, у которой слава и блеск не уступают ее огромной высоте, ведь она соперничает с небом по обилию благодати. На Кого на небе ангелы не могут устремить прямой взор, Того на Фаворе избранные Апостолы видят сияющим славой Его Царства. На этой горе удостоверяется Воскресение мертвых и Христос показывается как Владыка мертвых и живых, из мертвых допустивший к Себе Моисея и живым свидетелем приводящий Илию, который в древности поднялся с земли на огненной колеснице по воздушной дороге. На этой горе верховные пророки вновь пророчествуют, возвещая крестную смерть Владыки. Эта гора потому играет, веселится и прыгает подобно агнцам, что она услышала из облака, то есть от Духа, то же самое именование сыновства, усвояемое Отцом Христу Жизнодавцу. Ведь это есть имя выше всякого имени (Флп 2:9), о котором радуются Фавор и Ермон. Сей есть Сын Мой возлюбленный (Мф 17:5) – в этих словах радость всей твари, особый дар людям и неотъемлемое их прославление. Ибо Свидетельствуемый есть человек, хотя и не только человек.
О, ликование, дарованное нам превыше [всякой меры] разумения! О, блаженство, превосходящее надежду! О, дары Божии, побеждающие желание! О, милости, не отступающие перед всякой мерой прошения! О, независтливый Податель, обладающий щедростью необычайной! О, даяния, достойные не приемлющего, но Дающего! О, дивный обмен! О, Дающий силу и Приемлющий немощь! О, Являющий человека безначальным, в то время как Безначальный через телесное рождение начинается! Ведь если человек обожается через вочеловечение Бога и Один и Тот же является Богом и человеком, то, следовательно, Он, будучи человеком, является безначальным по Своему Божеству, и, будучи Богом, начинается по Своему человечеству.
(4)В древности на Синае дым, мрак, буря и наводящий трепет огонь покрывали вершину горы (ср. Исх 19:16 и сл.), проповедуя неприступность Законодателя, лишь то показывая смутно, что есть заднее Его (Исх 33:23) и открывая Величайшего Художника из Его собственных творений, ныне же все исполнено света и блеска. Сам Законодатель, Художник и Господь пришел из лона Отчего, не оставив Своего пребывания или жительства в лоне Отчем, снисшел к рабам, облекшись в образ раба (ср. Флп 2:7) и став человеком по природе и по виду, так что невместимый для людей Бог, открывающий через Себя и в Себе сияние Божественной природы, стал вместим.
Уже прежде Бог поставил человека в общение со Своей благодатью, когда вдунул во вновь создаваемого из земли дыхание жизни, уделил ему господство [над остальной тварью], почтил его Своим образом и подобием, оставил обитателем Едема и сожителем ангелов. Но поскольку мы тиной страстей помрачили и изгладили подобие образа Божия, то Он, сострадая нам, удостоил нас второго общения, надежнейшего и удивительнейшего по сравнению с первым. Ведь Сам Он, оставаясь в превосходстве Своего Божества, принимает в Себя низшее, с тем, чтобы в Себе обожить человечество, смешивает с образом Первообраз и в сегодняшний день являет в этом образе Свою красоту. И сияет лицо Его, как солнце – ведь оно ипостасно соединено со светом невещественным и потому соделалось солнцем правды (ср. Мал 4:2), – а одежды становятся белыми, как свет (см. Мф 17:2), – ведь они прославились как облачение, а не в соединении, вследствие [некоторого внешнего] отношения, а не в ипостасном союзе. Облако светлое осенило (Мф 17:5), изображая собою сияние Духа. Ибо, как сказал божественный Апостол, море является образом воды, а облако – Духа (ср. 1Кор 10:1). Все исполнено света и ярчайшего сияния для способных воспринять свет и не осквернивших душу нечистотою совести.
(5)Итак, придите и мы поревнуем послушанию учеников, последуем с готовностью за гласом Христа, отряхнем с себя скопище страстей, исповедуем непостыдно Сына Бога Живого и, удостоившись получить обетование, взойдем на гору добродетелей, которая есть любовь, где станем зрителями славы и слушателями неизреченных глаголов. Воистину, как сказал Господь, блаженны очи видящих, что видят, и уши, что слышат то, что многие пророки и цари желали видеть и слышать и не получили желаемого (см. Мф 13:16–17).
Итак, придите, изъясним, насколько возможно, изречения Божественных Писаний и предложим вечерю добрым сотрапезникам, всю свою волю устремляющим к Божественному. Предложим же вечерю, соответствующую устремлению, – вечерю Божественных слов, приправленную благодатью Духа, а не чванливой мудростью эллинских речей; не в их учение мы посвящены, но Того, Кто даровал косноязычным ясную речь для проповеди, споспешествуемой благодатью.
(6) В Кесарии Филипповой – это Панея, которая была некогда в числе городов знаменитых и называлась городом Филиппа кесаря, а в Божественном Писании именуется Даном (в том месте, где сказано: Давид исчислил народ от Дана до Вирсавии (см. 2Цар 24:2), – в этом-то городе Владыка, став среди рабов, иссушил источник кровей у кровоточивой (Мф 9:20–22), в этом городе исцелил дочь начальника синагоги (Мф 9:23–25), в этом же городе Он собрал как бы первый собор Своих учеников и – Камень жизни, – устроив престол на каком-то камне, спрашивал учеников Своих, говоря: За кого люди почитают Меня, Сына Человеческого? (Мф 16:13).
Он вопрошал неведение человеческое не потому, что не знал, будучи всеведущ, но потому, что хотел светом знания рассеять это неведение, лежащее, как некий мрак, на мысленных очах. Они сказали: одни признают за Иоанна Крестителя, другие за Илию, а иные за Иеремию или одного из пророков (см. Мф 16:14). Ведь люди видели великую бездну чудес и потому полагали, что Он, вероятно, один из древних пророков, восставший из мертвых и оттого удостоившийся такой благодати. Это очевидно [и из следующих слов]: Ирод четвертовластник услышал молву об Иисусе и сказал служащим при нем: это Иоанн Креститель; он воскрес из мертвых, и потому чудеса делаются им (Мф 14:1–2).
Стремясь уничтожить такое мнение о Себе и даровать неведущим истинное исповедание как некий дар, превосходнейший из всех даров, – что делает Тот, в руке Которого все возможно? Как человек Он предлагает вопрос, а как Бог тайно умудряет ученика, призванного первым и первым за Ним последовавшего, кому Он в Своем предведении предопределил быть достойным предстоятелем Церкви. Этого ученика Он вдохновляет и через него произносит ответ. Но каков же вопрос: Вы за кого принимаете Меня? – На это Петр, возжигаемый пламенной ревностью и наставляемый Духом Святым, сказал: Ты – Христос, Сын Бога Живаго (Мф 16:16).
О, блаженные уста! О, счастливые губы! О, благословенная душа! О, богоносный ум, достойный Божественного просвещения! О, орудие, через которое вещал Отец Небесный! Поистине блажен ты, Симон, сын Ионин (Мф 16:17). Ибо, как сказал Тот, в Котором нет лжи, не плоть, не кровь, не человеческое рассуждение открыли тебе это божественное и неизреченное богословие, но Отец Небесный (см. Мф 16:17). Ведь никто не знает Сына, кроме родившего Его Отца (Который Сам знаем только Сыном) (ср. Мф 11:27) и Духа Святого, проницающего и глубины Божии (см. 1Кор 2:10).
Это и есть та твердая и непоколебимая вера, на которой как на камне, от которого ты заслуженно получил свое прозвание, основана Церковь. Против нее восстают врата ада, уста еретиков, но не одолеют ее (ср. Мф 16:18), вооружаются, но не разрушат. Стрелы младенцев и были, и будут для них ранами (Пс 63:8 по Септ.). Изнемогут языки их и против них будут. Ведь восстающий против истины творит зло самому себе. Сам Христос приобрел Себе Церковь Кровию Своею (см. Деян 20:28), тебе же вручает ее как вернейшему служителю. Сохрани ее твоими молитвами непоколебимой и неволнуемой. В том, что она никогда не ниспровержется, не поколеблется и не разрушится, уверенность наша несомненна. Ведь это сказал Христос, Которым небеса утвердились, а земля установилась и пребывает твердою, как говорит Дух Святой: Словом Господним небеса утвердились (см. Пс 32:6). Но мы просим, чтобы утихло волнение, прекратилась буря, и нам был дарован безмятежный и спокойный мир. Умоли об этом Христа, непорочного Жениха Церкви, Который поставил тебя хранителем ключей Царства Небесного, дал власть вязать и решить и Которого ты богоглаголивыми устами неложно назвал Сыном Бога Живого (ср. Мф 16:16).
О, дела божественные и несказанные! Сам Он Себя именовал Сыном Человеческим (ср. Мф 8:20), Петр или, скорее, Говоривший в нем провозгласил Его Сыном Божиим. Один и Тот же воистину Бог и воистину человек. Христос не назвал Себя сыном Петра, Павла, Иосифа или какого-либо другого отца, но Сыном Человеческим. Ведь не имел на земле отца не имевший матери на небесах.
(7)Желая делом подтвердить Свое слово и зная о том, что Ему предстоит совершить, Вседетельная Премудрость Божия и Сила, в Котором сокрыты все сокровища ведения (см. Кол 2:3), говорит: Есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Сына Человеческого, грядущего в Царствии Своем (Мф 16:28). Если бы Он сказал как бы об одном: Есть некто из стоящих здесь, – то мы могли бы предположить, что эти слова означают то же, что и сказанное об Иоанне Богослове: Если Я хочу, чтобы он пребыл, пока приду, что тебе до того (Ин 21:22), то есть что Иоанн будто бы останется не вкусившим смерти до второго Пришествия Христова в силе (как это место уже изъяснили некоторые весьма мудрые толковники). Но поскольку Слово Божие обозначило многих, которые увидят [предреченное], да и на самом деле это последовало, то оно не дает места желающим так разуметь смысл сказанного.
Есть некоторые из стоящих здесь, – говорит Христос. Почему же некоторые, а не все? Не все ли ученики и Апостолы? Не все ли, будучи призванными, одинаково последовали? Не все ли получили равную благодать исцелений? Почему тогда не все подобным образом удостоились этого Пребожественного созерцания? Разве Владыка не нелицеприятен? Да, все ученики, но не все ослепляемы болезнью сребролюбия. Все ученики, но не все гноем зависти помрачили остроту зрения. Все ученики, но не все предатели. Все Апостолы, но не все поражаются петлей отчаяния и злом исправляют зло. Все христолюбивы, лишь один сребролюбив – Иуда Искариот, который один не был достоин видения Божества, как о том сказано: Да будет взят нечестивый, дабы не видел он славу Господню (Ис 26:10 по Септ.). Если бы он один из всех был отвержен, то, будучи завистлив и злобен, он воспламенился бы к еще большему безумию.
Было совершенно необходимо, чтобы те, которые впоследствии явятся зрителями страданий, стали свидетелями славы. Тогда Господь берет верховных Апостолов свидетелями Своей славы и Божества: берет же трех, указывая на священное таинство Троицы, и потому, что при двух или трех свидетелях будет твердо всякое слово (см. 2Кор 13:1). Таким образом Он предателя лишает повода к жалобе на свое предательство, а Апостолам открывает Свое Божество. Ведь Иуда, видя Андрея внизу, не мог заявить в качестве повода к оправданию, что он был побужден к предательству тем, что не получил созерцания [славы Божией]. Вот почему Андрей и прочий сонм Апостолов оставались внизу, телесно разделенные с Господом местопребыванием, но соединенные узами любви, телом находясь внизу, но любовью и устремлениями души следуя вверх за Учителем.
(8)И по прошествии дней шести (Мф 17:1; Мк 9:2), – благовествуют божественные Матфей и Марк, премудрый же Лука говорит: Было это после сих слов дней через восемь (см. Лк 9:28). Правильно и истинно глашатаи истины объявляют как восемь, так и шесть дней. Сказанное ими не есть разногласие, но согласие, происходящее от Одного и Того же Духа. Ибо они говорят не сами по себе, но говорит в них Дух Божий, как о том сказано [Господом]: Когда приидет Утешитель, Он научит вас всему и напомнит вам все (см. Ин 14:26). Итак, сказавшие – по прошествии шести дней, – изъяли крайние, я имею в виду первый и последний, и сосчитали те, что в середине, а насчитавший восемь дней учел и те, и другие, ведь люди имеют обыкновение считать и так, и иначе.
Число шесть берется как первое совершенное число. Ведь оно ровно составляется из своих частей: три составляют его половину, два – треть, единица – шестую часть, сводимые же вместе эти части образуют совершенное число. Поэтому-то сведущие [в этой области мужи] наименовали шесть числом совершенным. Притом и Бог в шесть дней сотворил Словом состав всего видимого. Естественно быть совершенными тем, которые созерцали Божественную славу, превысшую всего, единственную совершенную и предвечную. Ибо сказано: Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф 5:48).
Число же восемь имеет в себе образ будущего века. Нынешняя жизнь простирается на семь веков, а восьмым веком обозначается будущая жизнь, как говорит великий богослов Григорий, изъясняя речение Соломона: давай часть семи (относит это к настоящей жизни) и даже восьми (что относит к будущему) (Еккл 11:2). Поэтому и надлежало в восьмой день открыть совершенным то, что относится к восьмому дню. Ведь как сказал поистине сам божественный и толкователь Божественного Дионисий, Владыка будет зрим Своими совершенными рабами так, как Его видели Апостолы на горе Фавор. Итак, подсчет дней сделан.
(9)Но почему Он взял с Собой Петра, Иакова и Иоанна? Петра [Он взял], желая показать, что свидетельство того, как истинное, Сыном засвидетельствованное, подтверждается свидетельством Отца, и уверяя его в Своих словах, что Отец Небесный открыл ему это свидетельство и что Петр как председатель получит бразды всей Церкви. Иакова [Он взял], ибо тому предстояло прежде всех учеников умереть за Христа, испить чашу Его и креститься за Него крещением (ср. Мк 10:39). Иоанна же [Он взял] как девственный и чистейший инструмент богословия, дабы тот, узрев вневременную славу Сына Божия, возгремел (отчего он и назван сыном грома (см. Мк 3:17)) следующие слова: В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог (Ин 1:1).
(10)Почему же Он возводит учеников на гору высокую? Горами Божественное Писание символически называет добродетели. Венцом же и вершиной всех добродетелей является любовь, ибо в ней заключается совершенство. Если бы кто говорил языками человеческими и ангельскими, если бы кто имел такую веру, что мог и горы переставлять, если бы кто имел всякое познание и знал все тайны, и отдал тело свое на сожжение, но не имел бы любви, то он явился бы медью звенящей или кимвалом невнятно звучащим, и ни во что он вменится (ср. 1Кор 13:1–3).
Итак, нужно, оставив земное земле, переступив через тело уничижения и взойдя на высочайшую и Божественную башню любви, так созерцать недоступное для созерцания. Ибо тот, кто стал на вершине любви, тот, выйдя некоторым образом из самого себя, начинает видеть Невидимого и, пролетев все застилающий мрак телесного облака и оказавшись в чистом небе души, ясно зрит Солнце правды (Мал 4:2), хотя и не может вполне насытиться видением. Возвел Господь учеников помолиться наедине (Мф 14:23): ведь безмолвие есть мать молитвы, молитва же есть зрение Божественной славы. Когда мы заключим чувства и пребудем в общении только с самими собой и Богом, когда освободимся от внешней мирской суеты и станем внутрь самих себя, тогда мы ясно увидим в себе Царство Божие. Ведь Бог наш Иисус Христос сказал: Царство Небесное, которое есть Царство Божие, внутрь вас есть (см. Лк 17:21).
Впрочем, по-разному молились рабы и Владыка. Рабы приступают к Владыке со страхом и любовию ради прошения, и молитва помогает их уму, питая и укрепляя его, в приближении к Богу и соединении с Ним. Но как Владыка предстанет с прошением? Не очевидно ли, что [Он молился], как усвоивший Себе наше лицо, обучая нас, указуя путь восхождения к Богу через молитву, наставляя нас, как молитва становится гостеприимцем Божественной славы, а также являя, что Он не иной бог (но Сын, воздающий честь Родителю, как Своему началу и причине), предоставляя возможность плоти поступать согласно с ее природой, чтобы она могла сама собою и укрепиться, научиться и приобрести познание высшего и навык в нем. Кроме того [Христос молился], уловляя тирана, внимательно следившего, Бог ли Он, как о том проповедовала сила чудес. Поэтому Христос везде смешивает с Божественным человеческое, как бы некой приманкой прикрывая крючок удочки. И таким образом тот, кто уловил человека надеждой божества, сам заслуженно будет уловлен приманкой плоти Спасителя. Видя Христа сияющим во время молитвы, [лукавый] припомнил лицо прославленного Моисея. Но Моисей был прославлен славой, присоединенной извне, Господь же Иисус имел украшение славы не приобретенное, но происходящее от врожденного Ему сияния Божественной славы.
(11)А каков был тогда молитвенный призыв, о том пусть научит тебя пророк Давид, ясно его предвозгласивший таким образом: Тот призовет Меня: Отец Мой есть Ты, Бог Мой и Заступник спасения Моего (Пс 88:27 по Септ.). Он говорит: Отец призовет Меня как Бога и Сына Предвечного и Воссиявшего из сущности Родителя. Он [добавляет]: Бог и Заступник спасения, [ибо призовет], как Воплотившегося и Вочеловечившегося, нашу природу в Себе Обновляющего, к древней красоте образа Возводящего и Носящего в Себе общее лицо человечества. Поэтому еще добавлено: И Я сделаю Его Первородным (Пс 88:28 по Септ.). Первородным между многими братьями (Рим 8:29) наименовал Себя Тот, Кто подобно нам стал причастен плоти и крови (ср. Евр 2:14); как Бог, Он всегда был Словом и Сыном, а не стал позднее; как о человеке, о Нем можно сказать, что Он стал позднее, с тем чтобы в Нем оставалось в силе неизменным свойство сыновства. Когда же говорится, что Он стал плотию (ибо плоть стала принадлежащей Сыну Божию через ипостасное соединение), то Он стал таковым, будучи Богом и сделавшись человеком.
(12)Итак, [Иисус], взяв с Собою на гору Фавор тех, которые выделялись высотой добродетелей, преобразился перед ними (Мф 17:2). Преображается перед учениками Тот, Который вечно пребывает равно прославленным и сияющим блистанием Божества. Рожденный безначально от Отца, Он имеет в Себе безначальное же и природное сияние Божества, а не позднее когда-либо принял бытие и славу. Ибо хотя Он и от Отца имеет Свое сияние славы, но безначально и вневременно; и по воплощении Он остается в том же самом сиянии, пребывая в Божественной светлости. Да и плоть Его прославляется сразу вместе с приведением ее из небытия в бытие, и слава Божества становится также славой тела, ибо Один и Тот же Христос есть и Бог, и человек, Единосущный Отцу, соприродный и сродный нам.
Впрочем, хотя святое тело никогда не оставалось непричастным Божественной славе, но от начала ипостасного соединения совершенно обогатилось славой невидимого Божества, так что одна и та же слава Слова и плоти, однако слава эта, пребывая сокрытой в видимом теле, являлась невидимой для тех, которые связаны узами плоти и не вмещают того, чего не могут зреть и ангелы. Поэтому Христос преображается, отнюдь не приобретая Себе того, чем Он не был, и не изменяясь в то, чем не был, но является Своим ученикам тем, чем был, отверзая им очи и делая их из слепых зрячими. Таково значение слов: и преобразился пред ними. Оставаясь Сам Себе тождественным, Он ныне стал видим ученикам еще другим в сравнении с тем, каким они видели Его прежде.
(13) И просияло лице Его, как солнце (Мф 17:2) – лицо Того, Кто великой Своей властью как факел возжег солнце, Кто сотворил свет, древнейший солнца, и уже потом создал солнце светилом и вместилищем света. Ибо Он есть Свет истинный, рождаемый в вечности от истинного и невещественного Света, воипостасное Слово Отчее, сияние славы, природный образ ипостаси (см. Евр 1:3) Бога и Отца. И просияло лицо Его, как солнце.
– Что говоришь ты, благовестник? Как сравниваешь то, что по сути своей несравнимо? Как уподобляешь и сопоставляешь то, что несопоставимо? Неужели Владыка просиял как слуга? Неужели свет нестерпимый и неприступный блистал, как это солнце, видимое всеми?
– Нет, – мог бы ответить [Евангелист], – я не сопоставляю и не уподобляю это единственное единородное и ни с чем не сравнимое сияние Божественной славы, но, поскольку обращаюсь к связанным узами плоти, то беру в качестве примера то, что есть между телами самое прекрасное и блистательное, хотя оно, конечно, и не вполне подобно, – ведь несотворенное невозможно без ущерба изобразить в тварном. Но как солнце, будучи едино, имеет две сущности, а именно, света, который появился прежде, и тела, появившегося в череде творения позднее (и при этом свет соединен с телом всецело и нераздельно), и как свет разливается по всем пределам земли, когда тело остается само в себе, так и Христос, безначальный и неприступный Свет от Света, явившись в сотворенном во времени теле, пребывает Единым Солнцем правды (см. Мал 4:2), Единым Христом, в двух природах нераздельно познаваемым.
Хотя Его святое тело ограничено, – ведь, находясь на Фаворе, оно не простиралось за пределы горы, – но Божество Его невместимо, будучи во всем и превыше всего. И тело Христово сияет, как солнце (ведь сияние света было сиянием тела), так как все сделалось общим у единого воплощенного Бога Слова: и то, что принадлежало плоти, и то, что принадлежало неописуемому Божеству; через одно познается общение величия славы, через другое – общение страстей. Впрочем, Божество является победительным и сообщает телу Свое сияние и славу, а Само и в страстях остается непричастным страстей.
Итак, просияло лицо Его, как солнце; не потому, что оно было не сиятельнее солнца, но потому, что столько могли воспринять смотревшие. Ведь если бы Господь явил всю светлость Своей славы, разве не были бы они сожжены? Просияло лицо Его, как солнце. Ведь что солнце в мире чувственном, то Бог в мире умном.
Одежды же Его сделались белыми, как свет (Мф 17:2). Как одним является солнце (оно источник света и не может быть видимо отчетливо), а иным – свет, исходящий от него на землю (действием премудрости Божией и человеколюбия Его свет этот видим и воспринимаем, дабы мы не оказались совершенно непричастны [связанных с ним] благ), так и лицо Его сияет яснее, как солнце, одежды же делаются белыми, как свет, блистая благодаря передаче им Божественного света.
(14) После этого, чтобы указать Единого Господина Ветхого и Нового Завета, чтобы заградить уста еретиков, гортань которых – открытый гроб (см. Пс 5:10; Рим 3:13), чтобы утвердить веру в воскрешение мертвых и чтобы свидетельствуемый от Отца был удостоверен как Владыка живых и мертвых, Моисей и Илия предстают перед Владыкой, сущим во славе, и созерцаются сорабами себе как говорящие с Ним. Нужно было, чтобы [Апостолы], узрев славу и дерзновение хотя и подобных им сорабов, но служителей Божиих, не только удивились человеколюбивому снисхождению Владыки, но и возгорелись большей ревностью и укрепились к подвигам. Ведь знающий о благих плодах трудов весьма легко отваживается на подвиги. Желание выгоды побуждает не щадить тело.
Как воины, кулачные бойцы, земледельцы и купцы с большой готовностью принимаются за труды, смело вверяют себя морской стихии, не принимают во внимание ни зверей, ни разбойников, имея в виду достигнуть вожделенной выгоды (и чем большими выгодами видят наслаждающимися тех, которые прежде потрудились, тем более побуждаются к перенесению трудов), так и духовные владычные оруженосцы, кулачные бойцы, земледельцы и купцы, стремящиеся не к земным выгодам и домогающиеся не видимых благ, когда узрят очами своими то, на что надеются, а тех, кто прежде потрудился, – наслаждающимися изобилием чаемых благ, то с большим усердием устремятся к подвигу, не с людьми сражаясь, не воздух ударяя, не волов пашущих подводя под ярмо и с их помощью браздами испещряя землю и не волнение морских пучин преодолевая, но предпринимая брань против начальств тьмы (ср. Еф 6:12), поражая врагов своими ранами, через лишение всего собирая сокровища, противопоставляя кормило креста бурям мира и воздымающим их духам лукавства, изгоняя тех силою Духа [Cвятого], как хищных и рычащих зверей, сея в сердца человеческие, как в некие борозды, слово богопочитания и собирая Владыке обильную жатву. Но вернемся вновь к нашему предмету.
(15)Затем Моисей, вероятно, воскликнул: Слушай, Израиль духовный, то, чего не мог слышать Израиль чувственный: Господь Бог твой – Господь един есть (см. Втор 6:4). Ибо един Бог, познаваемый в трех Ипостасях, едина и сущность Божества: свидетельствующего Отца, свидетельствуемого Сына, осеняющего Духа. Вот Тот, о Ком свидетельствует Отец, вот Тот, Кто есть жизнь человеков. Его увидят висящим на древе безумные люди и не поверят Жизни своей.
Тут настала очередь говорить Илии: Вот Тот, Кого я некогда действием Духа видел в веянии тихого ветра (см. 3Цар 19:12) бестелесным, ибо Бога, Каков Он по природе, не видел никто никогда (Ин 1:18) и то, что кто-либо видел, было увидено в Духе. Вот – изменение десницы Всевышнего (Пс 76:11). Вот то, чего не видел глаз, не слышало ухо, и не приходило на сердце человеку (см. 1Кор 2:9). Так в будущем веке мы всегда с Господом будем (1Фес 4:17), зря Христа, сияющего светом Божества.
(16)А что же Петр, оказавшийся зрителем этого Божественного откровения? Будучи охвачен духовным восторгом, он сказал Господу: Хорошо нам здесь быть (Мф 17:4). Променяет ли кто свет на мрак? Если это видимое вами солнце столь прекрасно, столь чудно, столь приятно, столь притягательно в блистании лучей и сиянии света, если здешняя жизнь столь сладостна и вожделенна, что все держатся за нее и все делают, чтобы только ее не лишиться, то во сколько раз, представьте, вожделеннее и сладостнее тот самосущный Свет, который есть источник всякого света, во сколько раз драгоценнее и притягательнее та самосущая Жизнь, от которой сообщается и которой животворится всякая вообще жизнь и благодаря которой мы живем и движемся и существуем (Деян 17:28). Ни совокупив всю сладость мира, ни добавив всякое желание, ни употребив и слово, и рассуждение, невозможно и приблизительно показать меру их превосходства. Они побеждают всякое сравнение и не находится для них никакой меры. Ибо как можно измерить неописуемое и не охватываемое мыслью? Это – свет, имеющий трофей победы над всей природой, это – жизнь, победившая мир. И как же может быть не добро – не разлучаться с добром? – С такой подобающей речью выступил Петр.
Но поскольку все хорошо в свое время, и время есть всякой вещи (см. Еккл 3:1), как сказал Соломон; и поскольку то благо, [о котором говорил Петр], должно было принадлежать не одним только находившимся на Фаворе, но должно было разлиться и распространиться на всех верующих, дабы множайшие участвовали в благодеянии, а это могло совершиться через крест, страдание и смерть, то не добро было оставаться на Фаворе Тому, Кто для того и воплотился, чтобы кровью Своей искупить Свое создание.
Если бы вы все остались на Фаворе, то не было бы осуществлено данное тебе, Петр, обетование, не стал бы ты хранителем ключей Царствия Небесного, не отверзся бы разбойнику рай, не была бы побеждена горделивая тирания смерти, не опустошены бы были чертоги ада, не возвращено бы было спасение Адаму, не была бы искуплена Ева; патриархи, пророки и праведники не были бы изведены из глубин ада и природа не облеклась бы в нетление.
Если бы Адам не взыскивал обожения прежде времени, то достиг бы желаемого. Не ищи [вечных] благ прежде времени и ты, Петр. Настанет срок, когда ты будешь созерцать их в вечности. Владыка определил тебе быть зиждителем не кущей, но Всемирной Церкви. Твои ученики, эти твои овцы, вверенные тебе Благим Пастыреначальником, на деле исполнили твои слова, построив Христу и слугам Его Моисею и Илии то жилище, в котором мы празднуем ныне.
Впрочем, Петр говорил все это не своим рассуждением, но по вдохновению Духа, предрекавшего грядущее, не зная, что говорил (Лк 9:33), – указывает божественный Лука; а Марк присоединяет и причину: были они в страхе (см. Мк 9:6). И когда Симон еще говорил, се, облако светлое осенило их (Мф 17:5), и ученики еще больше испугались, видя Спасителя и Господа Иисуса вместе с Моисеем и Илией сущих во облаке.
(17)В древности боговидец вступил в Божественный мрак (ср. Исх 20:21), указуя на схожесть закона с тенью; ибо закон, – слышим мы от Павла, – имел тень будущих благ (см. Евр 10:1), а не саму истину. Израиль тогда не мог взирать на славу, пусть и преходящую, лица Моисеева, мы же с открытым лицом как в зеркале видим славу Господню, преображаясь от славы в большую славу как от Господня Духа (см. 2Кор 3:18). Поэтому и облако осенило их не темное, но светлое; ведь открывается таинство, сокрытое от веков и народов, и является слава, непрестающая и вечная. Что же до Моисея и Илии, то они предстали, являя лик закона и пророков; ведь возвещенный законом и пророками и есть Жизнодавец Иисус Христос. Помимо того, Моисей представляет собор святых, в древности усопших, а Илия – собор живых, ибо Преображающийся на Фаворе есть Господь и живых, и мертвых. Сегодня Моисей вошел в обетованную землю – ввел его Сам Иисус, Раздаятель уделов, – и то, что прежде видел он в образах, теперь видит явно; на это намекает исполненность облака светом.
(18)И глас был из облака глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте (см. Мф 17:5). Глас Отца раздался из облака, то есть от Духа. Сей есть Сын Мой Возлюбленный, Сей видимый как человек, сущий и видимый, Сей недавно ставший человеком, Сей смиренно общающийся с вами – Его лицо ныне просияло. Сей есть Сын Мой Возлюбленный, Предвечный, Единый от Единого, Единородный, вневременно, в вечности происшедший от Меня Родившего, Сущий от Меня, во Мне и со Мною всегда, а не после получивший бытие. От Меня – как имеющий Меня причиной, рожденный от Моей сущности и Ипостаси, – поэтому и Единосущный; во Мне – как рождающийся нераздельно и неисходно; со Мною – как самосовершенная Ипостась, а не слово, произносимое вслух и разлетающееся по воздуху, – потому и Возлюбленный. Ибо кто есть Сын Возлюбленный, как не Единородный? В Котором Мое благоволение. По благоволению Отца воплотился Его Единородный Сын и Слово, благоволение Отца в Единородном Сыне соделало спасение всей вселенной, благоволение Отца в Единородном Сыне соединило все. Ведь если человек является малым миром, нося в себе соединение всякой природы, видимой и невидимой, будучи причастен и той, и другой, то действительно по благоволению Владыки, Творца и Промыслителя всей твари в Его Единородном и Единосущном Сыне совершилось соединение Божества и человечества, а через человечество – и всего творения, да будет Бог все во всем (1Кор 15:28). Сей есть Сын Мой – сияние Моей славы и образ Моей Ипостаси (Евр 1:3), через Которого Я сотворил ангелов, Которым утвердилось небо и земля основалась, Который держит все словом силы Своей (см. Евр 1:3) и духом уст Своих, то есть Живоначальным и Повелевающим Духом. Его слушайте. Принимающий Его принимает Меня, Который и послал Его, послал не как Владыка, а как Отец. Ведь как человек Он посылается, а как Бог во Мне пребывает и Я в Нем. Тот же, кто не чтит Единородного и Возлюбленного Моего Сына, не чтит и Меня, Пославшего его Отца. Его слушайте – Он имеет глаголы вечной жизни (ср. Ин 6:68).
Таково значение совершающегося, такова сила таинства.
(19) Что же затем? Спаситель отослал Моисея и Илию к подобающим им местам и уже Один делается видимым Апостолам. Так они спускаются с горы, не рассказывая никому ничего из виденного и слышанного по заповеди Владыки. Скажу еще, для чего и для какой цели. Я думаю, [Господь заповедал так], зная, сколь ученики несовершенны, не получив еще полноты приобщения Святого Духа, чтобы печаль не переполнила их сердца и чтобы предатель не разъярился от завистливой злобы. Пора и нам с окончанием предмета для слова завершать свою речь.
(20)Вы же запомните навсегда сказанное, носите в сердце красоту сего зрелища, внемлите Отеческому гласу: Сей есть не раб, не посланник, не ангел, но Сын Мой Возлюбленный, Его слушайте. Прислушаемся и мы к его словам:
Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим (Мк 12:30), не убивай и даже не гневайся на брата своего (ср. Мф 5:21–22). Прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой (Мф 5:24). Не прелюбодействуй (Мф 5:27) и даже не засматривайся на чужую красоту. Не преступай клятвы и даже не клянись вовсе (см. Мф 5:33–34), но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого (Мф 5:37). Не лжесвидетельствуй (Мф 19:18), не кради, но просящему у тебя дай, и от хотящего занять у тебя не отвращайся (Мф 5:42), отнимающему твое не препятствуй (Лк 6:29). Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас (Мф 5:44). Не судите, да не судимы будете (Мф 7:1). Отпускайте и отпустится вам, да будете сынами Отца вашего Небесного (Мф 5:45), да будете совершенны и милосердны, как и Отец ваш Небесный, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных (Мф 5:45).
Станем же исполнять эти Божественные предписания со всей тщательностью, дабы и мы смогли насладиться Его Божественной красотой и утешиться Его сладостью, ныне, – насколько это возможно для отягченных земной дебелостью тела, затем же яснее и чище, когда праведники просияют, как солнце, когда, освободившись от телесных нужд, они, нетленные подобно ангелам, будут со Господом в великом и славном Откровении с Небес Самого Господа и Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, Которому со Отцом и Святым Духом слава подобает ныне и в бесконечные веки веков. Аминь.
Источник: Перевод с греческого протоиерея Максима Козлова. Перевод выполнен по изданию: Die Schriften des Iohannes von Damaskos. T. 5: Opera homiletica et hagiographica / Hrsg. von P. B. Kotter. Berlin – N. Y. S. 436–459.
