21 сентября 2013 г. в эфир радиостанции «Град Петров вышла программа «Встреча», в которой принял участие А. И. Мраморнов, ответивший на вопросы ведущей Марины Лобановой о деятельности Общецерковной аспирантуры и докторантуры им. св. равноапостольных Кирилла и Мефодия.

 - Здравствуйте, дорогие друзья. В студии «Град Петров» Марина Лобанова. Сегодня наш гость в студии - секретарь Ученого совета Общецерковной аспирантуры и докторантуры им. свв. равноп. Кирилла и Мефодия, кандидат исторических наук Александр Игоревич Мраморнов. Александр Игоревич, здравствуйте.

- Здравствуйте.

- Хотелось бы с Вами поговорить о том, что такое Общецерковная аспирантура и докторантура, потому что явление это довольно загадочное, хотя и впечатляющее своей многообещающей мощью.

- Загадочное только благодаря своему длинному названию. 

-Загадочное, потому что мы часто слышим в церковных новостях о деятельности Общецерковной аспирантуры. Кажется, что это касается ученых больше, чем простых верующих. А на самом деле, для простых верующих - это тоже важное начинание, которое не так давно появилось.

- Безусловно. Я думаю, что создание Общецерковной аспирантуры и докторантуры по инициативе Святейшего Патриарха Кирилла и ректора Общецерковной аспирантуры митрополита Волоколамского Илариона – это событие важное для всей Церкви.

- Хотелось бы приблизить эту важность, что называется, к народу. Это приближение может быть очевидным для любого, даже для тех, кто не знаком с деятельностью Общецерковной аспирантуры и докторантуры: если наши священники станут более грамотными, то и паства станет просвещённее в богословских вопросах.

- На сегодняшний день Общецерковная аспирантура является одним их важных духовно-образовательных учреждений Русской Православной Церкви, задачей которого является восполнить те лакуны, которые имеются сегодня и в образовании, и в профессиональных навыках служителей Церкви. При этом имеются в виду не только священнослужители, но и миряне. Важной составляющей образовательной деятельности нашего учебного заведения является программа повышения квалификации. Это программа - отчасти наследница филиала аспирантуры Московской духовной академии при Отделе внешних церковных связей, из которого мы были преобразованы  в отдельное духовно-образовательное учреждение в 2009 году. А сам этот филиал духовной академии при ОВЦС был создан ровно 50 лет назад в 1963 году приснопамятным митрополитом Никодимом (Ротовым). Именно для того, чтобы иметь хотя бы небольшой механизм для подготовки специализированных кадров. Тогда это было необходимо для дипломатического служения Церкви. Сейчас Общецерковная аспирантура старается восполнить дефицит людей с теми или иными навыками в разных областях церковной жизни или церковного применения. Например, у нас существуют курсы повышения квалификации для новопоставленных епископов. Эти двухнедельные курсы представляют собой краткие занятия и встречи, которые призваны помочь молодым архиереям. Они дают навыки в правовой сфере, навыки в протоколе, в общении, в общении со СМИ. Это какие-то знания, которые можно приобрести, только встречаясь с важными государственными и общественными деятелями. 

Курсы краткосрочные, потому что епископ не может надолго отлучаться со своей кафедры. Эти курсы уже прошли около 40 епископов. Еще кому-то только предстоит их пройти.

Кроме этих курсов, существуют при аспирантуре еще курсы для сотрудников епархий и преподавателей духовных семинарий. Задачей курсов для сотрудников епархий является, прежде всего, экспертная и методическая помощь. Не так давно мы проводили курсы для церковных архивистов. С помощью этих курсов выясняется, что даже не во всех епархиях есть упорядоченный и хорошо организованный архив. Между тем, правильно хранить церковные документы очень важно. Документы последних столетий – это, отчасти, транслятор церковного Предания. Поэтому небрежное отношение к церковным документам - это, по сути, небрежное отношение к Преданию. Это только один из примеров. Курсы епархиальных архивистов в Общецерковной аспирантуре прошли уже два раза. Они стали еще  и площадкой для обмена мнением, налаживания межепархиального сотрудничества. В будущем мы планируем провести семинар для церковных архивистов, прошедших курсы, чтобы решить те накопившиеся проблемы, которые будут выявлены.

- Кроме этого аспирантура и докторантура действует как вполне стандартное учебное заведение, где учащиеся получают не только образование, но и степени магистра, кандидата, доктора наук.

- Совершенно верно. Тот образовательный цикл, который у нас имеется, равен духовной академии плюс докторантура, которой нет в духовных академиях. У нас есть магистратура, которая приравнена сейчас к уровню духовной академии. У нас есть аспирантура, которая сейчас организуется при духовных академиях. И у нас есть докторантура, которая специализируется в подготовке докторов богословия. Плюс наш ректор, Владыка Иларион, открыл докторантуру PhD. Это европейский стандарт докторантуры.

- Туда отдельно надо поступать?

- Да, туда отдельно надо поступать. Плюс это взаимодействие с нашими партнерами за рубежом. Это очень важно и актуально сейчас для образовательного процесса. Как показатель, могу привести такой пример. Сейчас я пришел [к Вам в студию] из Петербургского университета, где проректор сказал мне, что впервые в университете создается возможность получения и защиты международной ученой степени PhD. Вне каких-то регламентов высшей аттестационной комиссии Российской Федерации. Плюс еще европейский университет в Петербурге открыл свою программу подготовки ученых к степени PhD. Это, по сути, новаторство. В Церкви единственное, где подобное существует – это Общецерковная аспирантура. Поэтому подготовить, может быть, не очень много, но некоторое количество людей с современным уровнем образования – это очень важно для Церкви. Потому что при сложном устройстве общества, чтобы адекватно и по-христиански реагировать на вызовы, нужно по началу обладать инструментарием по изучению этой сложной структуры. Как мы ответим на сложные вызовы, если будем простецами?

- Существование такой параллельной системы церковного образования - это такой знак времени, времени ненормального. Как раз времени антицерковного и богоборческого. Когда человек, получая высшее образование, отучившись пять лет в семинарии или даже в академии, не считался образованным человеком. То есть государство его даже не учитывало никак и не видело в нем человека, получившего образование.

- Здесь существуют две точки, два подхода. С одной стороны, можно настаивать на том, что все должно быть признано государством и что это главный критерий. По сути дела, мы с этим все согласны, и важно, чтобы был какой-то вид государственного признания нашего образования. Оно уже есть. Наша магистерская программа Общецерковной аспирантуры и докторантуры уже лицензирована по государственному стандарту по теологии. После того, как мы пройдем аккредитацию, мы также как несколько других учебных заведений Русской Православной Церкви, которые уже имеют аккредитацию, например Свято-Тихоновский православный университет, будем выдавать дипломы государственного образца.

- А сегодня есть такое, когда человек заканчивает духовную семинарию или академию, а у него с точки зрения государства нет высшего образования?

- В большинстве случаев, да. Потому что большинство наших семинарий не имеют государственной аккредитации. Но с другой стороны, важен и наш внутренний уровень образования. Чтобы мы сами знали, что он у нас высокий. К сожалению, сейчас не везде так. Корпоративное признание уровня образования - это тоже очень важно. Иногда его достаточно, даже не нужно государственное признание, если, допустим, сама корпорация, в нашем случае - церковное сообщество, признает, что это образование высокого уровня. Плюс наши партнеры, наши друзья в светском образовательном пространстве скажут, что да, это высокий уровень образования, мы видели как они готовят диссертации, как они их защищают. Вот этого, мне кажется, будет достаточно.

- Вспомним дореволюционный пример. Очень часто, если человек, который избирал на всю жизнь священство, заканчивал семинарию, но не находил себе человека, который станет ему спутником жизни, то чаще всего он становился преподавателем, преподавал в школе, работал учителем.

- Духовное образование давало то же преимущество, что и гимназии, и университеты. Но, мне кажется, сегодня проблема не настолько остро стоит. Как-то люди решают эту проблему. Кто-то получает светское образование.

- А сколько сейчас человек обучается в Общецерковной аспирантуре и докторантуре?

- У нас всего постоянно обучающихся порядка 200 человек. Но это разные программы. Это и магистерская программа, и кандидатская программа, и докторская программа.

- У вас только священники учатся?

- Нет, у нас учатся и священники, и миряне, и несколько епископов. 

- А какой конкурс к поступлению?

В прошлом году был достаточно высокий конкурс для нас, как для молодого учебного заведения. Порядка двух с половиной человек на место в магистратуру.

- И отбор был жесткий?

- Отбор был жесткий. Но, конечно, не без милосердия. 

- А обучение у вас платное?

- Обучение у нас бесплатное. Может быть, за исключением отдельных программ повышения квалификации: там будут возможны различные формы, которые мы пока еще не реализовали. Можно говорить, что у нас бесплатное обучение. Два последних года у нас две приемных сессии – это июнь и сентябрь.

- А кто может поступать? Только тот, кто закончил духовную академию?

- Поступать могут практически все. Если человек со светским высшим образованием сможет выдержать наш достаточно суровый экзамен по богословию, то он вполне может учиться. У нас всего 9 церковных кафедр, из них 7 - выпускающих. То есть выпускающие кафедры - это те кафедры, на которых магистранты, аспиранты и докторанты пишут и защищают свои научные диссертации.

- А вот кафедры истории и философии. Это только церковной истории? И какой философии?

- Изначально кафедра церковной истории не была так названа, но сразу подразумевалось, что в духовной учебном заведении изучается история церковная. А кафедра философии – это философские курсы, которые по светскому стандарту аспирантуры обязательны. Поэтому кафедра философии обеспечивает одну из составляющих подготовки кандидатов богословия. Философов мы не выпускаем, но на кафедре богословия у нас пишутся работы, которые имеют богословско-философский характер. 

- А кто у вас преподает?

- У нас структура учебного заведения европейская. Есть заведующий кафедрой, который привлекает для тех или иных учебных программ, курсов, программ повышения квалификации те кадры, которые нужно привлечь на данный момент. Мы, по сути дела, - механизм привлечения самых широких кадров, специалистов, ученых из-за рубежа, наших российских ученых, как светских, так и церковных. То есть нельзя сказать, что у нас есть какие-то кафедры с большим штатом. Все, кто с нами готов сотрудничать, и все, кто являются высококлассными специалистами – являются нашими внештатными сотрудниками. Например, у нас научное руководство осуществляют несколько десятков ведущих специалистов, докторов и кандидатов наук по тем или иным церковным наукам. И мы стараемся сам принцип научного руководства сделать эффективным. У нас, например, есть ежемесячная отчетность научного руководителя о работе с аспирантом. То есть не может быть такого, как в прежних, еще не модернизированных наших аспирантурах и докторантурах, когда аспирант сидит в аспирантуре и им никто, может быть, целый год до аттестации не интересуется. У нас научный руководитель требует отчет от аспирантов, а уже на основании их отчетов о проделанной научной работе, готовит свой.

- Аспирант проводит серьезную научную работу, а результаты этой научной работы куда потом идут?

- А результаты – это диссертации. 

- Мы воспринимаем, что лично для человека это просто получение корочек. Вот, к примеру, я доктор наук, закончил докторантуру. А результаты моего труда? Где они?

- На самом деле это не просто корочка. Если эта диссертация выполнена на современном научном уровне, то это такая работа, которая нужна Церкви, церковным людям, ученым гуманитариям. Это действительно нужная работа. Если эта работа для корочки, то такую работу следует поставить только на полку в библиотеку и больше к ней не обращаться.

- Дело в том, что уже выполненные и нужные работы трудно донести до людей. Книгу трудно издать, потому что нет денег. Издательства не хотят издавать, потому что говорят, что нерентабельно издать 500 экземпляров и продать их ограниченному числу людей. Куда исследователю идти со своими результатами трудов и научных изысканий? 

- Я думаю, что если работа ценная, то современные издательства ее с удовольствием возьмут и издадут. И она разойдется. Кроме того, мы сами планируем в ближайшее время организацию издательства, и лучшие работы наших диссертантов мы будем, конечно, публиковать.

- Хотелось бы спросить еще о такой сфере, которая в любом учебном заведении считается очень важной – это научная деятельность. Есть ли какие-то особые задачи, наиболее интересные в Общецерковной аспирантуре и докторантуре для того, чтобы их исследовать и развивать. Может быть, Вы скажете теперь об исторической науке, потому что Вы все-таки церковный историк.

- В целом надо сказать, что у нас научное направление формируется. Нашему учебному заведению уже четыре года с момента создания. Реально мы его начали создавать осенью 2009 г., и научные направление постепенно формируются. Если говорить об историческом направлении, то это изучение новейшей церковной истории, церковной истории XX века и подвига новомучеников. Эту историю изучают уже наши духовные университеты и академии, но, как нам представляется, недостаточно. Потому что это огромный пласт документов. Это огромные, еще не исследованные пробелы в нашей истории, для раскрытия которых пока не хватает научных сил. Между тем, даже на уровне высшей церковной власти нам показано, насколько важно это делать. Создана специальная комиссия по увековечению памяти новомучеников и исповедников Российских.

- Она еще не начала работать?

- Нет еще. Чтобы само увековечение осуществлять, необходимо иметь научную базу. Недостаточно просто собраться и обсудить, как, например, нам переименовать какую-нибудь улицу в честь новомученика, хотя это тоже важно, конечно. Но для того, чтобы был общественный эффект, нужна база, а база - это научное исследование нашей новейшей истории и подвига новомучеников. Это документальные публикации. Наша кафедра истории во взаимодействии с другими учебными духовными заведениями, с монастырями и епархиями Русской Православной Церкви будет, конечно, этим заниматься. Это очень важно.

- Мы с Вами уже говорили в программе «Книжное обозрение» о прекрасной книге, которую Вы подготовили к изданию – «Судебный процесс против саратовского духовенства 1918-1919 гг.». 

- Да, это, кстати, первая книга, которая вышла под грифом Общецерковной аспирантуры.

- Уникальное издание, где содержатся документы о процессе против Церкви со стороны еще молодой Советской власти, где мы можем увидеть и речи обвинения, и ответы на вопросы тех, кто допрашивал обвиняемых.

- Стоит отметить большую заслугу Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета в издании документов новейшей истории нашей Церкви. Еще отдельные энтузиасты ученые издают, и все. Больше нет крупных издателей и исследователей этого периода. Мы тоже начинаем этим заниматься и, конечно, нам нужна поддержка. Грубо говоря, нужны просто финансовые вложения в науку, прежде всего в богословскую.

- А кто должен делать такие финансовые вложения? Откуда Вы их ждете? Хотя бы, периодически.

- Думаю, что эффекта от наших исследований, конечно же, ждет вся полнота церковная, и эта полнота найдет как обеспечить наши исследования.

- Я уже говорила в другой программе, чем ценна книга «Судебный процесс против саратовского духовенства». Это не только уникальное исследование и публикация подлинных документов о первых саратовских новомучениках, но еще это и пример для других епархий. Чтобы возобновить интерес к новомученикам, который сегодня действительно нужно возобновлять. Мы как бы считаем, что внесли в календарь их имена и все, на этом можно быть спокойным.

¬- И многие имена еще не внесли. Местные епархиальные комиссии готовят материалы, а канонизационный процесс далее не проходит. Синодальная комиссия не принимала решений или еще какие-то были вопросы.

- То есть процесс канонизации новомучеников будет продолжаться Вы думаете?

- Я думаю, что нужна поддержка и епархиальным комиссия по канонизации, и просто научная поддержка. Потому что в епархиальных комиссиях, может быть, не всегда даже хватает ученых историков, чтобы обеспечить грамотную подачу материала.

- Это как повезет. Если Бог пошлет в какой-то епархии воцерковленного историка-архивиста, то тогда будет материал. А если нет?

- Это мы видим. У нас в Общецерковной аспирантуре учатся представители разных епархий. У нас, наверное, несколько десятков епархий представлено или в лице аспирантов, или докторантов. И научные силы у епархий, конечно, есть. Но почему они слабоваты? Иногда батюшки напишут работу, а потом уже должны служить на приходах, у них масса послушаний по епархии, потому что талантливые и интеллектуальные кадры всегда нарасхват. И не хватает просто времени. Я думаю, что при таких епархиальных комиссиях по канонизации должны быть специализированные, подготовленные кадры, которые специально занимаются документами. А Церковь это поддерживает. Потому что без общецерковной поддержки не может быть серьезных исследований и на их базе серьезного увековечения и прославления памяти новомучеников.

- У нас сейчас часто говорят о том, что новомучеников прославили, а теперь получается, что церковный народ не очень отзывается, значит он еще не покаялся… Но на самом деле, ведь с исторической точки зрения все не так плохо. Потому что если обратиться к фактам, то мы вспомним, когда все епархии готовились к юбилейному Собору 2000 года, где должен был быть прославлен сонм новомучеников, большое число, то тогда все подтягивались к этому сроку. И каждая епархия, что смогла к тому времени представить, то и представили. Если мы будем понимать эту канонизацию 2000 года сонма новомучеников как нашу задачу изучения их жизни, то мы по другому поймем и то, что сейчас с нами происходит. Что почитание новомучеников, канонизированных Собором, это задача на будущее. И теперь пришло время к этому.

- Не надо забывать, что каждый святой – это отдельная судьба, это отдельный пример. И каждый святой – он ведь по своему святой. Вот, например, даже два канонизированных фигуранта саратовского процесса совершенно разные. Отец Михаил Платонов был активным и имел политическую позицию. Даже хотел создать партию «За веру и порядок», которая пыталась баллотироваться в Учредительное собрание. А с другой стороны был епископ Герман (Косолапов), ученый монах, академический человек, который был скромным и старался свою позицию широко не выражать. По темпераменту, по нраву  совершенно отличался от о. Михаила и по своей общественной позиции. И оба прославлены. Совершенно разные. Надо всегда видеть эту разницу, эту индивидуальность, личность святых. Вспомним преподобных Иосифа Волоцкого и Нила Сорского. Представителей двух разных идеологических течений в жизни, обществе и государстве, но оба прославлены Церковью.

- Эта разность может нас многому научить, если мы готовы этому учиться. Еще один момент, что XX в. он ведь не далек от нас. И у всех ведь разные могут быть политические взгляды, идеологические установки, если можно так их назвать или нет. Даже среди христиан. Особенно для общества болезненна и памятна история второй половины XX  века, в котором тоже есть значительный пласт людей пострадавших, исповедников, которые не прославлены нашей Церковью. Кто, например, сегодня говорит и знает о жертвах хрущевских гонений на христиан? Занимается ли современная церковная историческая наука этим вопросом?

- Я думаю, что она уже этим занимается. Дело в том, что история, к сожалению, не всегда учит большую часть людей. По сути дела и подвиг новомучеников, и эпоха жесточайших гонений и репрессий, должна была всему нашему обществу, не только православным верующим дать мощную прививку против того, что отчасти сам народ, отчасти какие-то внешние силы сотворили с Россией в XX веке. Как мне кажется, этой прививки у нас до конца нет. У нас спокойно в публичном пространстве можно восхвалять Сталина, например. Который был организатором вот этих всех преступлений 30-х годов, в том числе и антицерковных преступлений. Восхваляют и не стесняются. Если что-то подобное было бы в Германии, то там уголовное дело откроют. Мне кажется, что если мы будет изучать эпоху новомучеников, то постепенно эта прививка у нас появится. Мы научимся различать добро от зла и пропаганду от истины.

- Чтение житий новомучеников это самая лучшая прививка от исторических иллюзий по отношению к историю нашего Отечества. И еще спрошу, планируется ли в научной среде исследования нашей недавней, новейшей церковной истории?

- Вы знаете, это ведь очень трудно. С одной стороны, есть еще живые свидетели, а с другой стороны – чем ближе к нашему времени, тем более закрытыми являются документальные собрания и архивы.

- А как сегодня церковному историку работается в архивах?

- Вы знаете, очень трудно. Потому что большая часть документов по истории Церкви в XX веке не введена в оборот и я не скажу, что закрыта совсем, но большая часть закрыта. Еще много к чему мы не имеем доступа. Наверное, это вопрос некоторого времени. Потому что советская ментальность и советское отношение к документу и архиву дают о себе знать до сих пор. Долго держать закрытыми архивы о годах репрессий просто будет нельзя. Сейчас мы не может даже полноценно исследовать 20-30-е годы XX века из-за закрытости некоторых фондов, то как можно говорить о полноценном исследовании новейшей церковной истории?

- Хочется надеяться, что историческая церковная наука будет развиваться. 

- Сейчас церковная историческая наука у нас слишком разрознена. Надо объединять усилия и надо, конечно, увеличивать количество церковных историков хотя бы в два-три раза. Потому что если мы добьемся доступа к документам эпохи гонений, то кто эти огромные массивы будет изучать и представлять общественности? Очень плохо, если в архивы придут непрофессиональные люди. Важно, чтобы с архивными источниками работали все-таки профессионалы. И тогда пользы Церкви и обществу будет от этого гораздо больше.

- Хочется пожелать, чтобы наша Церковь уделяла большое внимание развитию научных и учебных заведений, которые могут предоставить такие кадры.

- Вот почему чтобы увеличить количество церковных историков, надо интересующихся церковной историей позвать поступать в Общецерковную аспирантуру и докторантуру на кафедру истории.

- Буду рада, если в следующем году конкурс на Вашу кафедру будет не два человека, а три человека на место. И, я надеюсь, если не с первого раза, то большинство из них все же добьются своего и поступят, и получат желаемое образование. 

- И принесут пользу Церкви на этом, научном, поприще. Послужат Церкви. Главное, чтобы и Церковь, и общество не были безразличными к своей истории и к тому что происходит вокруг сейчас.